Неточные совпадения
Несмотря на светлый цвет его волос, усы его и брови были черные — признак породы в человеке, так, как черная
грива и черный хвост у белой
лошади.
Рядом с коляской, обгоняя ее со стороны Бердникова, шагала, играя удилами, танцуя, небольшая белая
лошадь, с пышной, длинной, почти до копыт,
гривой; ее запрягли в игрушечную коробку на двух высоких колесах, покрытую сияющим лаком цвета сирени; в коробке сидела, туго натянув белые вожжи, маленькая пышная смуглолицая женщина с темными глазами и ярко накрашенным ртом.
Самгин видел десятки рук, поднятых вверх, дергавших
лошадей за повода, солдат за руки, за шинели, одного тащили за ноги с обоих боков
лошади, это удерживало его в седле, он кричал, страшно вытаращив глаза, свернув голову направо; еще один, наклонясь вперед, вцепился в
гриву своей
лошади, и ее вели куда-то, а четверых солдат уже не было видно.
— Что тебе, леший, не спится? — сказала она и, согнув одно бедро, скользнула проворно мимо его, — бродит по ночам! Ты бы хоть
лошадям гривы заплетал, благо нет домового! Срамит меня только перед господами! — ворчала она, несясь, как сильф, мимо его, с тарелками, блюдами, салфетками и хлебами в обеих руках, выше головы, но так, что ни одна тарелка не звенела, ни ложка, ни стакан не шевелились у ней.
Было темно, но звезды на небе уже говорили, что солнце приближается к горизонту. Морозило… Термометр показывал — 34°С.
Гривы, спины и морды
лошадей заиндевели. Когда мы тронулись в дорогу, только что начинало светать.
Кучера заплетали
лошадям своим хвосты, мочили
гривы и давали почтительные советы господам.
Легкая пыль желтым столбом поднимается и несется по дороге; далеко разносится дружный топот,
лошади бегут, навострив уши, впереди всех, задравши хвост и беспрестанно меняя ногу, скачет какой-нибудь рыжий космач, с репейниками в спутанной
гриве.
Наконец мы, однако, сошлись с ним на двадцати рублях. Он отправился за
лошадьми и чрез час привел их целых пять на выбор.
Лошади оказались порядочные, хотя
гривы и хвосты у них были спутанные и животы — большие, растянутые, как барабан. С Филофеем пришло двое его братьев, нисколько на него не похожих. Маленькие, черноглазые, востроносые, они, точно, производили впечатление ребят «шустрых», говорили много и скоро — «лопотали», как выразился Ермолай, но старшому покорялись.
Внезапно раздался топот скачущей
лошади; круто остановилась она у самого костра, и, уцепившись за
гриву, проворно спрыгнул с нее Павлуша.
Как только
лошадь Кожевникова потеряла дно под ногами, он тотчас же соскочил с нее и, ухватившись рукой за
гриву, поплыл рядом.
Ниже росли кусты и деревья, берег становился обрывистым и был завален буреломом. Через 10 минут его
лошадь достала до дна ногами. Из воды появились ее плечи, затем спина, круп и ноги. С
гривы и хвоста вода текла ручьями. Казак тотчас же влез на коня и верхом выехал на берег.
Но в эту ночь, как нарочно, загорелись пустые сараи, принадлежавшие откупщикам и находившиеся за самым Машковцевым домом. Полицмейстер и полицейские действовали отлично; чтоб спасти дом Машковцева, они даже разобрали стену конюшни и вывели, не опаливши ни
гривы, ни хвоста, спорную
лошадь. Через два часа полицмейстер, парадируя на белом жеребце, ехал получать благодарность особы за примерное потушение пожара. После этого никто не сомневался в том, что полицмейстер все может сделать.
Молчание. Начался подъем на Краюхин увал.
Лошадь вытягивает шею и тяжело дышит. Родион Потапыч, чтобы не отстать, ухватывается одной рукой за лошадиную
гриву.
Бедные
лошади, искусанные в кровь, беспрестанно трясли головами и
гривами, обмахивались хвостами и били копытами в землю, приводя в сотрясенье все свое тело, чтобы сколько-нибудь отогнать своих мучителей.
Ветер еще усиливается:
гривы и хвосты
лошадей, шинель Василья и края фартука принимают одно направление и отчаянно развеваются от порывов неистового ветра.
Коровы понурили головы;
лошади обмахивались хвостами, раздували ноздри и фыркали, встряхивая
гривой.
И в доме все наперерыв стали изобретать фамилии. Перебрали все возрасты, полы и породы
лошадей, вспомнили
гриву, копыта, сбрую… В доме, в саду, в людской и кухне люди ходили из угла в угол и, почесывая лбы, искали фамилию.
Они осмотрели нового коня, проджигитовали по двору. Копь действительно был необыкновенно хорош: гнедой, широкий и длинный мерин с глянцевитою шерстью, пушистым хвостом и нежною, тонкою, породистою
гривой и холкой. Он был сыт так, что на спине его только спать ложись, как выразился Лукашка. Копыты, глаз, оскал, — всё это было изящно и резко выражено, как бывает только у
лошадей самой чистой крови. Оленин не мог не любоваться конем. Он еще не встречал на Кавказе такого красавца.
Меня, мокрого до последней нитки, сняли с
лошади почти без памяти; пальцы мои закоченели, замерли в
гриве моего коня, но я скоро опомнился и невыразимо обрадовался своему спасенью.
Он воротился тем же путем на паром, стащил с него одну из наших
лошадей посмирнее, посадил меня верхом, велел крепко держаться за
гриву и за шею
лошади и повел ее в поводу; Евсеич шел подле и поддерживал меня обеими руками.
Лошади сильные, крепкие как львы, вороные и все покрытые серебряною пылью инея, насевшего на их потную шерсть, стоят тихо, как вкопанные; только седые, заиндевевшие
гривы их топорщатся на морозе, и из ноздрей у них вылетают четыре дымные трубы, широко расходящиеся и исчезающие высоко в тихом, морозном воздухе; сани с непомерно высоким передним щитком похожи на адскую колесницу; страшный пес напоминает Цербера: когда он встает, луна бросает на него тень так странно, что у него вдруг являются три головы: одна смотрит на поле, с которого приехали все эти странные существа, другая на
лошадей, а третья — на тех, кто на нее смотрит.
Человек подошёл к
лошадям, взял их за
гривы, — Артамонов старший крикнул как мог громко...
Комната невелика, тесно заставлена мебелью, и все вещи точно вросли в неё, но каждая жила отдельно и что-то говорила о себе, так же, как три очень яркие картины на стенах; на картине против Петра белая, сказочная
лошадь гордо изогнула шею;
грива её невероятно длинна, почти до земли.
Вопрос был настолько глуп, что возница не счел нужным на него отвечать. Он поворачивался в разные стороны, но мне временами казалось, что он стоит неподвижно, а меня в санях вертит. Я выкарабкался и сразу узнал, что снегу мне до колена у полоза. Задняя
лошадь завязла по брюхо в сугробе.
Грива ее свисала, как у простоволосой женщины.
Потом подошла сзади стройная, длиннотелая гнедая кобыла-метиска с жидкой темной
гривой. Она была прекрасно выработана по той же американской системе, как и Изумруд. Короткая холеная шерсть так и блестела на ней, переливаясь от движения мускулов под кожей. Пока наездники о чем-то говорили, обе
лошади шли некоторое время рядом. Изумруд обнюхал кобылу и хотел было заиграть на ходу, но англичанин не позволил, и он подчинился.
Лошадь была высокая, худая, из тех, которых употребляли на ворке для подвоза корма с гуменника, но, несмотря на свою старость и худобу, она летела, поднявши хвост и натопорщив
гриву.
В
гривы и в хвосты
лошадей были вплетены бубенчики, и на ветках темных сосен висели бубенчики — со всех сторон доносился их однообразный, торопливый и веселый звон…
Перед собой он видел прямые линии оглобель, беспрестанно обманывавшие его и казавшиеся ему накатанной дорогой, колеблющийся зад
лошади с заворачиваемым в одну сторону подвязанным узлом хвостом и дальше, впереди, высокую дугу и качавшуюся голову и шею
лошади с развевающейся
гривой.
Две мощные руки обхватывают ее за талию и легко взбрасывают на спину
лошади, на широкий кожаный матрац. Почти в тот же момент и стулья, и белые столбы, и тиковые занавески у входов — все сливается в один пестрый круг, быстро бегущий навстречу
лошади. Напрасно руки замирают, судорожно вцепившись в жесткую волну
гривы, а глаза плотно сжимаются, ослепленные бешеным мельканием мутного круга. Мужчина в цилиндре ходит внутри манежа, держит у головы
лошади конец длинного бича и оглушительно щелкает им…
Тогда еще Крутиков не строил большого каменного цирка, а имел собственный частный манеж, где и показывал знакомым своих прекрасно выезженных
лошадей, всех на подбор масти «изабелла», цвета светлого кофе с молоком, а хвосты и
гривы серебряные.
Уродливою массою зачернелась над оврагом разбитая снарядом ветла, с надломившимся, поникшим к земле стволом. Опять
лошадь Пищальникова наскочила сзади на
лошадь Крогера. Быстрым движением Пищальников выхватил шашку, сжал коленями бока
лошади и, наклонившись, с тяжелым размахом ударил Крогера по голове. Крогер охнул, повалился на
гриву, и еще раз Пищальников полоснул его наискось по затылку.
Теперь я ежедневно стерегла его возвращение из станицы, где стоял его полк. Он слезал с Шалого и сажал меня в седло… Сначала шагом, потом все быстрее и быстрее шла подо мною
лошадь, изредка потряхивая
гривой и поворачивая голову назад, как бы спрашивая шедшего за нами отца, как ей вести себя с крошечной всадницей, вцепившейся ей в
гриву.
За шляхетством, мало отступя, сам князь Алексей Юрьич в открытой золотой карете, цугом,
лошади белые, а хвосты да
гривы черные, — нарочно чернили.
Датчанка хорошо поняла волю его и вытянулась, как выезженная верховая
лошадь; карла скок на нее, схватился одной рукой за шею, как за
гриву, а другой бросил кусок мяса за ворота; собака туда ж, схватила кусок и, взметая пылью снег из-под ног, лётом помчала своего седока прямо к Летнему дворцу, который был не далее ста сажен от дома Щурхова.
Все эти шесть
лошадей, в натуральный рост, были тщательно выкрашены, снабжены
гривами, челками и хвостами из настоящих конских волос.
Версты за полторы от старого поселка вправо от дороги на лугу пасся табун
лошадей, принадлежавших новым поселенцам. Ермак направился к этому табуну. Привычной рукой схватил он за
гриву первую попавшуюся
лошадь, а через мгновение уже сидел на ней верхом и мчался по направлению к густому, синевшему вдали лесу слева от дороги.
И масть та же, и конец уха также обрублен, и
грива лежит на ту же сторону, как у пропавшей
лошади.
Шеи
лошадей казались странно тонкими от смокшихся
грив.
Генерал садился на
лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему
лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер влез на
лошадь, схватился за
гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу
лошади, и чувствуя, что очки его спадàют и что он не в силах отнять рук от
гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.